Чтобы узнать вкус воды, нужно
Начать пить.
Но ты привык к лабиринту,
Забыл, зачем тебе нить.
(Б. Гребенщиков)
ХХ.09.ХХХХ
Тендер мы проиграли.
«Генерал» решил переговорить со мной лично, по скайпу. В некотором роде – честь.
- Хотелось бы получить от тебя какие-то объяснения…
У него был взгляд человека, обреченного всю свою оставшуюся жизнь доживать в ноябре. И отказавшего себе в праве на обжалование. Я смотрел на него и понимал, что не испытываю ни малейшего желания что-либо объяснять ему. С тем же успехом можно было бы пытаться вызвать сочувствие у японского камикадзе.
Меня догнал шок от событий предыдущего дня, и мне было нужно какое-то время, чтобы осознать, что именно со мной происходит и как к этому относиться. Я уже понял, что самое правильное, что я мог бы сейчас сделать, это хорошенько подумать, о чем немедленно и сообщил:
- Мне нужно хотя бы пару дней на то, чтобы придти в себя…
- Ты можешь приходить в себя, сколько заблагорассудится – он выдержал эффектную паузу.- Ты уволен. Зайди в отдел кадров оформить бумаги, когда закроешь свой гребаный больничный.
Э-э-э…рекламная пауза.
ХХ.09.ХХХХ
Мое приземление на домашний диван призван был смягчить пусть не золотой, но, тем не менее, вполне увесистый «парашют» и страховка за мизинец на булавки. Но я никак не мог в душе смириться с подобным поворотом событий, и, можете не сомневаться, был страшно зол на Дэна.
Дэн не появлялся. Похоже, прочел мои мысли, или просто почувствовал воинственность моего настроения. Но я решил не давать себе остыть во что бы то не стало. Совершенно необходимо поставить эту зазнавшуюся ящерицу на место, чтобы он не позволял себе без спросу лезть в мои личные дела.
Х.09.ХХХХ
Через пару дней, с виноватым видом заглянув в окно моей кухни, он дал мне возможность отвести душу.
- Какого черта! В этом не было ничего особенного, она делала так сто тысяч раз. С чего, ты решил, что с ней что-то случилось… - я перевел дух,- Какого черта! Ты порушил мою карьеру, да что там – мою жизнь, этой дурацкой историей!
- Слушай, ну не кипятись.- усы Дэна стали фиолетовыми. - Я вдруг почувствовал себя так одиноко, прямо сердце зашлось.- Он изобразил настолько жалобное выражение на морде, насколько это было для нее вообще возможно. Ни капли не убедительно. Но Дэн-то как раз глубоко верил в неотразимость своего актерского обаяния, - Вдруг я ее больше никогда не увижу… Слава богу, что все хорошо закончилось. Ты же не хотел бы, чтобы мое предчувствие оправдалось?! Она такая милая девушка.
- Милая. - подтвердил я. – Хотя… видел бы ты, что у нее дома делается.
ХХ.09.ХХХХ
С работой надо было что-то делать.
Я обзвонил своих знакомых, а самым продвинутым даже предложил выпить по случаю моего дня рождения. Прошедшего в апреле.
Откликнулся только один - мой старинный приятель школьных времен. И надрались мы с ним за философию жизни до хрипоты и полнейшего взаимного уважения.
- Тут вроде наклевывается одно тепленькое местечко. – сказал он в завершение вечера. - Ты будь на связи, я тебе завтра позвоню.
Это было хорошо, даже очень. Он работал в жирной нефтегазовой конторе и мысль о таком «тепленьком местечке» грела мне душу.
ХХ.09.ХХХХ
Следующий день я проводил дома, истомленный похмельем и в ожидании звонка.
Ближе к полудню в окно кухни просунулась ухмыляющаяся во все клыки морда Дэна.
- Я смотрю, вчерашний вечер удался, – констатировал он удовлетворенно.
- В некотором роде, - осторожно ответил я.
- И что же послужило поводом для столь обильных возлияний?
- Возлияний, – повторил я, - Вот тебе повод, – я постарался придать своему взгляду выражение, которое обычно использую, чтобы показать другим, как они передо мной всеобъемлюще виноваты.
- Идет - идет у тебя жизнь своим чередом, и развитие событий тебя вполне устраивает. Присутствует чувство, выражусь, глубокого удовлетворения от процесса. В целом. И тут, появляется кто-то и все портит. Вот как оно бывает…
- Да, бывает, - Дэн сделал вид, что мой выпад ни в какрй мере не имеет отношения к нему. – Вот, у меня, например, история была... Тогда индейцы пожгли чудесную дубраву, в которой мы с моей будущей женой провели незабываемые медовые сто лет, - его морда приняла мечтательное выражение. – Да-а, так удачно совместив их со студенческой практикой.
- Вообще-то, я не совсем такой случай имел в виду, но – валяй.
Как бы я не был зол на него, мне было любопытно, Дэн в первый раз рассказывал что-то о себе.
- Я уж не знаю, что они к нам прикопались, мы их особо не задевали… какие уж там научные работы у студентов. Поймаем, измерим, взвесим, замерим уровень активности мозга и на волю… Никого не покалечили…Вроде… Но что-то они взъелись…
- Ну ты даешь – «Вроде…». Еще бы они не взъелись. Я представляю, как влюбленная парочка непуганых динозавров с шутками-прибаутками вылавливает индейцев по тенистым дубравам. Тут уж я думаю, они вправе были почувствовать себя несколько шокированными.
- Да брось, ты бы видел их нравы, тех индейцев ничто не могло бы шокировать. Но, как бы то ни было, они взъелись, и вместо того, чтобы приносить нам жертвы, собрались несколькими деревнями и подпалили лесок с нескольких сторон…. Обидно было, конечно, слов нет.
Он немного подумал.
- Теперь-то, я думаю, как раз наоборот, они оттого это и сделали, что мы никого не обижали. Не солидные какие-то из нас божества получились…
И тут зазвонил телефон. Не прерывая реплики, Дэн его просто сожрал. Сожрал и все! Вместе с моими чаяниями и надеждами!
- Неловко перед соседями, - продолжил он задумчиво. - Но что мы тогда смыслили в человеческой психологии…
Я сел в ступоре. А… что бы вы сделали на моем месте? Ни наорешь, ни в морду не дашь.
- Ты и сейчас не то чтоб...
- Зря ты мое профессиональное эго задеваешь, я и сдачи могу…. Хоть ты мне и друг.
Усы Дэна воинственно топорщились. Н-да, теперь я начал понимать, что имела в виду Настя, когда говорила насчет впустить его в свою жизнь. Лестно, конечно, что он назвал меня другом, но этой дружбе, определенно, не суждено продлиться.
- Нет, Дэн. Я не знаю, чего ты от меня добиваешься, но только ты зря теряешь время. Ты можешь обожраться моими мобильниками до несварения желудка, но я не дам тебе вмешиваться в мою жизнь.
Я решительно вытолкал его морду на улицу и закрыл окно.
ХХ.09.ХХХХ
Так или иначе, жизнь идет своим чередом. Огорченная бездушной жестокостью внешнего мира, моя нога ушла в себя и срастаться не желает. Мне приходится искать новую работу, гордо толкая входные двери офисов костылем.
ХХ.09.ХХХХ
Вышколенная секретарша, самый вид которой призван нести посетителю сообщение: «здесь все в порядке». Вскинула вышколенные глазки и ее приклеенная профессиональная улыбка немедленно сползла с лица. Эффектно. Ну что ты смотришь на меня, как будто я голый пришел. Работать ведь головой надо будет. Бесполезно.
Я-то, конечно, понимал временность моего состояния в масштабах вечности, но, как выяснилось, людям в массе своей не свойственно, как бы это сказать…историческое мышление. Уж тем более секретаршам и сотрудницам отдела персонала. Они смотрели на меня так, как будто я пришел, например, в наряде балерины. Не о чем говорить. Если осознанно не продлевать познавательную активность мозга, первое впечатление действительно остается единственным впечатлением о человеке, как и говорят ученые.
Учитывая плотность обрушивающегося на бедных офисных барышень потока сигналов, требующих от них какой-то реакции, для более подробного изучения какого-либо объекта, того же меня, к примеру, им необходимо применять экстренное торможение с визгом тормозов и дымом из-под колес сознания. А кому захочется подвергать мозг такому неоправданному износу.
Да бог с ними, я стал почти буддистом и мирно шел дальше к следующей двери, надеясь найти за ней пусть не понимание, но, по крайней мере, минимально необходимую степень принятия.
ХХ.10.ХХХХ
- Вы представляете, сколько через его руки прошло людей! Вы думаете, он вас помнит?!
Это заместитель молодого директора – обходительный бездельник, просыпающийся лишь во время кратковременных наездов энергичного начальника из бесконечных командировок.
- Я уверен! – согласитесь, у меня были все основания на это рассчитывать!
- Он отсматривает по двадцать человек в день, я завидую вашей самонадеянности.
От меня ускользнул смысл этой противоестественно бурной деятельности, зато я понял, почему при встрече в этом энергичном и несколько избыточно современном молодом человеке чудился подвох. Едва ли ошибусь, если предположу, что подобной бессмысленной суетой сопровождалась вся его деятельность, вовлекая в свою орбиту окружающих его людей, завороженных видимостью успеха.
Старомодность, несомненно, есть роскошь! И я позволял себе эту роскошь явно не по средствам, чем изрядно задевал своих тогдашних собеседников.
- Но…, не отчаивайтесь, возможно, вас вызовут на третий тур!
Господи, за предыдущие две беседы я изложил все сведения о своей жизни буквально по часам. Все движения души, все хобби и тайные фобии, что еще? Станцевать стриптиз? - я не готов. В любом случае, на костылях, максимум, на что я мог рассчитывать – это приз зрительских симпатий. В общем, мне решительно нечего было делать на «третьем туре», а, значит, меня там и не будет.
Печально. Это было последнее, на что я всерьез рассчитывал.
ХХ.10.ХХХХ facebook
Я обломал об эту стену отчужденности свои последние рога, я не мог в это поверить! Стена, надо сказать, осталась абсолютно равнодушной, тем временем как моя вера в себя изрядно пошатнулась. Она стала похожа на хрупкий ледок, который я увидел сегодня с утра на озябших октябрьских лужах.
Как-то до этого момента зима мне представлялась нереальной сказкой-страшилкой для непослушных взрослых детей: все поешь? или, как вариант, все хрюкаешь? Ну, погоди, придет зима! А где она – ваша зима, а!
Нда, теперь видно, что не за горами.
Определенно, это был день неприятных прозрений.
Я не стал упираться и под бутылочку ароматного полусладкого разослал свои жизнеописания по всем вакансиям, в описании которых хотя бы одна строчка могла быть истолкована в мою пользу. Вы скажете, это невозможно? Хорошее вино окрыляет!
Конечно, оно придает мыслям легкую поэтичность, но должно же быть в жизни место поэзии. Я был уверен, что это добавило изрядную горсть изюма в выхолощенный канцелярский стиль современного circulum vitae.
Я гордо показывал «нос» судьбе – ну что, съела, тут-то я переломлю ситуацию в свою пользу. Еще буду выбирать и нос воротить. Тут все дело в статистике.
Я пока еще не понимал, что статистика - это подсчет уже состоявшегося и в жизни обратной силы не имеет. Бог всегда дает нам именно то, что нужно, и совершенно очевидно, что он не интересуется статистикой.
ХХ.10.ХХХХ
На скамейке сидела та самая девица, Настя ее вроде зовут. При виде меня она обрадовалась:
- Ой, здравствуйте!
- Что ты здесь делаешь, - довольно сурово спросил я. Но, в общем, мне действительно не с чего было ей особо радоваться.
- Я жду бабушку Дани, она в этом доме живет. – Почувствовав мой недоверчивый взгляд, она затараторила:
– Я для своей бабушки должна какую-то страшно нужную штуку забрать, без которой бабушке не жить. Они дружат с детства, ну… бабушки, ну… семьями. Ой, а вы тоже здесь живете? –сказала она увидев, что я направляюсь к парадной. – Погодите! Здорово, что мы встретились, мне нужно с Вами о чем-то важном поговорить.
- Настя, мы с тобой, считай, незнакомы - о чем важном мы можем поговорить? Даже повода нет.
- Вы ногу из-за меня сломали.
- Я еще и работу из-за тебя потерял, дальше что?
- Ой, давайте я Вам помогу, - пискнула она, глядя на меня умоляющим взглядом, и вцепилась наманикюренными пальчиками в ручку моего портфеля.
- Чем?! - испуганно рявкнул я, рванув портфель на себя.
Она бросила попытки завладеть портфелем, и, глядя мне в глаза ясным взором, изрекла:
- Работу помогу найти. У меня связи есть.
- В Макдональдсе, что-ли? - не удержался я от сарказма. Это было моей ошибкой – не следовало давать вовлечь себя в дискуссию. Но было уже поздно, я крепко засел на крючке.
- Не-ет, Вы, помните, говорили … хотя, не важно… дядя у меня какая-то большая шишка. Он всем помогает, я правда не знаю, насколько он дядя, какой-то родственник, наверное, но мы его все дядей называем, он такой… добрый.
- У меня столько нет, на сколько он добрый, - ухмыльнулся я. – Настя, извини, у меня дел - куча, я заехал только кота покормить, сын уехал куда-то загород, бросил зверя.
- Я с вами пойду, помогу чем-нибудь, заодно про дядю расскажу и… про дело свое к Вам. Хорошо?
ХХ.10.ХХХХ facebook
Квартиру наполнял терпкий аромат свежесваренного кофе. Ну, так и есть. Егор сидел на кухне и преспокойно жевал бутерброд.
- Ты мог бы предупредить, что не поехал, я ведь на костылях, считай, через весь город тащился.
Это его ни капельки не смутило. Он смотрел мимо меня, в глубину коридора за моей спиной. Его глаза светились восхищением, граничащим с восторгом. Очевидно, что эти чувства не были предназначены ни мне, ни Ваське, который был счастлив обнаружить, наконец, на своем горизонте менее черствую душу и, настойчиво урча, терся боками о мою ногу. Ясно – не кормлен. Ну, по крайней мере, мне тоже кто-то восторженно рад.
Настя протиснулась вперед.
- Какой чудесный кофе, можно претендовать? – она беззастенчиво купалась в восхищенном взгляде, даже не пытаясь сделать вид, что ничего не происходит.
- Конечно! Вы, видимо, тонкий ценитель. Этот кофе особый. Он собирался вручную на моих собственных плантациях на Коста-Рике. И смуглые грузчики в одних набедренных повязках грузили его на клиппера в зловонном порту…
- Насколько я помню: Клиппер - это последняя модель Ниссана, – с самым светским видом отозвалась Настя.
- Да-а, с образованными дамами иметь дело трудно, хоть, конечно, и лестно...
- Ну, по крайней мере, они возили чай из Китая, а не кофе с Коста - Рики.
Настя решила проявить свою эрудицию.
- Приятно, что принадлежность плантаций не вызвала вопросов, - парировал Егор.
Вот в таком духе непринужденной светской беседы все и продолжилось. Так что, про ее «дело» и про «дядю» мне и слова вставить не удалось.
Внезапно Настя вскочила и побежала одеваться:
- Ладно, я пойду… - она порылась в сумочке и достала визитку. – Тут телефон дяди. Вы подумайте. Я правда хочу Вам помочь, я чувствую себя виноватой. В какой-то мере… До свидания.
Она выскользнула за дверь.
- Па, я побежал. Ты же покормишь Ваську? – сказал Егор уже на лестнице, на ходу одевая куртку. – Пока!
Черт. Не ожидал. Как я догадывался, теперь мне придется смириться с присутствием Насти в пределах моего окоема. По крайней мере, на какое-то время. И где-то на дальней окраине за хрупкой девичьей спиной снова замаячила такая неуместная фигура огромного добродушно-угловатого дракона. Но даже тогда я не понял, насколько серьезно я влип, и как далеко зайдет вся эта нелепая история, безвозвратно изменив мою жизнь и меня самого.
В начало Предыдущая страница Продолжение следует